Новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы» повествует о событиях Гражданской войны – о бурлящей послереволюционной России, о речном судоходстве и борьбе нефтяных компаний. Сам автор так сказал о книге: «Хронология сжата в кулак – от лета 1918-го до лета 1919-го, а география будто разбросана взрывом: Пермь, Нижний Новгород, Казань, Самара, Сарапул, Уфа, Омск. События, в общем, схожи: везде красные и белые формируют военные флотилии, бронируют и вооружают мирные речные пароходы. Буксиры становятся канонерками, баржи – плавучими батареями, пассажирские лайнеры – десантными судами. И конечно, флотилии сходятся друг с другом в сражениях». (Из статьи в журнале Forbes) Роман только появился, и в прессе уже можно найти огромное количество рецензий. Как сказала литературный критик Галина Юзефович: «В России в последние годы такое случается редко, но вообще-то критика – это и есть столкновение мнений, при котором рецензенты подмечают разные аспекты одной и той же книги и вступают между собой в скрытую (или явную) полемику».
Сегодня мы приводим два взгляда на роман.
КОНСТАНТИН МИЛЬЧИН. «НАРОД БЕЗВОЛЬСТВУЕТ»
Чем бой на реке с участием плавсредств отличается от морского сражения, почему Ротшильды решили выгнать из России Нобелей и каковы цели Гражданской войны – если не в масштабах всей страны, то хотя бы на отдельно взятой Каме в 1918–1919 годах? На эти и другие вопросы читатель получит (или не получит) ответы в новом романе Алексея Иванова.
Броня крепка, река глубока, народ безмолвствует, страна в огне, пароходы идут на прорыв, горы трупов выше Уральского хребта, горстка персонажей пытается выжить. Иванов написал крайне увлекательный роман, у которого есть как сильные, так и слабые места, а еще есть своя идеология, правда очень глубоко запрятанная. (Далее автор рецензии кратко перечисляет основных действующих лиц и хитросплетения сюжета. – Ред.) Но это неважно. Важно, что всё самое интересное будет происходить во время одиссеи и илиады буксира «Лёвшино», который в боях на Каме в 1918–1919 годах успеет повоевать и за красных, и за белых, и за зеленых, и сам за себя. С Перми всё начнется, Пермью всё и закончится: круг должен замкнуться, уроборос должен укусить себя за хвост.
Однако не будем забывать: перед нами роман о Гражданской войне в России. Есть ли там какая-то попытка объяснить происходившее? И вот тут самое интересное. Иванов всегда хотел быть и, безусловно, был и остается не просто прозаиком, а писателем, предлагающим свою, если угодно, историософию. Иванов – инженер от литературы, механик от исторической науки. Герои его прозы всегда были деталями большой исторической машины. Иванов вскрывает внешнюю оболочку, показывая читателям, как этот механизм работает, какая шестеренка крутится быстрее, а какая сбоит, какой винтик важнее, какую ручку можно было бы повернуть, чтобы двинуть машину в другую сторону, и почему машина так и осталась стоять на месте. Так вот, «Бронепароходы» крайне скупы на историко-идеологические высказывания.
С одной стороны, брат идет на брата, сосед на соседа, кум на свата. С другой стороны, общество чудовищно атомизировано, работают из последних сил цеховые и дружественные связи, но классовой или региональной солидарности между людьми нет. Да и, собственно, идеологии никакой ни у кого нет. Те, кто на войну явился по собственному желанию, воюют или потому, что война может принести славу и карьерные перспективы, или потому, что на ней можно грабить и убивать. Остальные же, включая многих военачальников, воюют потому, что так получилось. Сложились обстоятельства: мобилизовали, поручили командовать флотом, отправили на фронт вместе с пароходом. Народ не совсем безмолвствует, народ ворчит и безвольствует.
Скажут воевать – будет воевать, посадят в тюрьму – будет сидеть, отправят на казнь – что ж, умрет. Воевать народ будет не хорошо и не плохо, а как умеет. Если получится проявить на этой войне героизм – проявит. Появится шанс быть благородным – будет. А если надо стать жестоким, то станет. А когда представится случай перерезать все начальство и дезертировать, то непременно так и сделает, но это если только совсем уж доведут до ручки и представится хорошая возможность. При этом война довольно быстро становится вполне естественной спутницей народа: поначалу каждая смерть пугает, но к ее постоянному присутствию все как-то быстро привыкают.
ГАЛИНА ЮЗЕФОВИЧ
Все авторы рецензий небезосновательно отмечают обилие в романе Иванова сюжетных линий и героев – при этом все, кого я прочла, находят бесконечное мельтешение людей и кораблей утомительным и избыточным. Первые двести страниц запомнить, чем Дмитрий Платонович отличается от Ивана Диодоровича, и правда несколько затруднительно. Однако чем дальше, тем яснее проступает сквозь весь этот мелкий дребезг некая глобальная, объединяющая идея, стройная, красивая, важная и, как мне кажется, заостренно актуальная.
Всю систему персонажей в «Бронепароходах» можно представить как одну огромную плоскость, на которой исторические фигуры (Троцкий, Лариса Рейснер, адмирал Старк, Всеволод Вишневский, великий князь Михаил Романов, внесценический, но от этого не менее важный инженер Владимир Шухов) выполняют функцию вешек – обозначают, так сказать, полюса этого многополярного мира.
А поверх этой сетки координат, раскиданные по разным квадратикам, живут персонажи неисторические: белые разных мастей и сортов, красные, судовладельцы, капитаны, речники, чекисты, крестьяне, нефтяники-инженеры и нефтяники-промышленники, горожане-обыватели – словом, большой, разномастный, взбаламученный русский народ.
Естественное желание, которое возникает у читателя – это желание понять, на чьей же стороне авторские симпатии. Кто из героев, грубо говоря, хороший, а кто нет… И для того, чтобы яснее понять этическую разметку романа, лучше отказаться от простых дихотомий и начать отмечать для себя героев, которым автор благоволит, а потом поискать, что у них общего.
И если подойти к «Бронепароходам» с подобной оптикой, становится понятно, что «хорошие» для Иванова – это не красные, не белые, не прогрессисты, не консерваторы. Хорошие – это люди, готовые служить другим, видящие ценность не в абстрактных идеалах, а в живых, конкретных людях, которых они готовы защищать и спасать даже ценой собственной жизни.
И именно этим людям принадлежит честь стать создателями будущего. И в тот момент, когда видишь эту конструкцию целиком, тот самый утомительный дребезг и суета героев, имен, буксиров и круизных пароходов становятся не отягощением, а, напротив, живым, продуктивным материалом, из которого собирается концепция – простая, но при этом реализованная с безукоризненной точностью и красотой. А еще, как мне кажется, очень важная для дня сегодняшнего, когда живые и теплые человеческие отношения, связи, дружбы так легко приносятся в жертву ледяным идеям.
Ну, в общем, вы уже, наверное, поняли, что мне «Бронепароходы» понравились. А финал там такой, что я почти заплакала – честно. Такое со мной нечасто бывает.
Сегодня мы приводим два взгляда на роман.
КОНСТАНТИН МИЛЬЧИН. «НАРОД БЕЗВОЛЬСТВУЕТ»
Чем бой на реке с участием плавсредств отличается от морского сражения, почему Ротшильды решили выгнать из России Нобелей и каковы цели Гражданской войны – если не в масштабах всей страны, то хотя бы на отдельно взятой Каме в 1918–1919 годах? На эти и другие вопросы читатель получит (или не получит) ответы в новом романе Алексея Иванова.
Броня крепка, река глубока, народ безмолвствует, страна в огне, пароходы идут на прорыв, горы трупов выше Уральского хребта, горстка персонажей пытается выжить. Иванов написал крайне увлекательный роман, у которого есть как сильные, так и слабые места, а еще есть своя идеология, правда очень глубоко запрятанная. (Далее автор рецензии кратко перечисляет основных действующих лиц и хитросплетения сюжета. – Ред.) Но это неважно. Важно, что всё самое интересное будет происходить во время одиссеи и илиады буксира «Лёвшино», который в боях на Каме в 1918–1919 годах успеет повоевать и за красных, и за белых, и за зеленых, и сам за себя. С Перми всё начнется, Пермью всё и закончится: круг должен замкнуться, уроборос должен укусить себя за хвост.
Однако не будем забывать: перед нами роман о Гражданской войне в России. Есть ли там какая-то попытка объяснить происходившее? И вот тут самое интересное. Иванов всегда хотел быть и, безусловно, был и остается не просто прозаиком, а писателем, предлагающим свою, если угодно, историософию. Иванов – инженер от литературы, механик от исторической науки. Герои его прозы всегда были деталями большой исторической машины. Иванов вскрывает внешнюю оболочку, показывая читателям, как этот механизм работает, какая шестеренка крутится быстрее, а какая сбоит, какой винтик важнее, какую ручку можно было бы повернуть, чтобы двинуть машину в другую сторону, и почему машина так и осталась стоять на месте. Так вот, «Бронепароходы» крайне скупы на историко-идеологические высказывания.
С одной стороны, брат идет на брата, сосед на соседа, кум на свата. С другой стороны, общество чудовищно атомизировано, работают из последних сил цеховые и дружественные связи, но классовой или региональной солидарности между людьми нет. Да и, собственно, идеологии никакой ни у кого нет. Те, кто на войну явился по собственному желанию, воюют или потому, что война может принести славу и карьерные перспективы, или потому, что на ней можно грабить и убивать. Остальные же, включая многих военачальников, воюют потому, что так получилось. Сложились обстоятельства: мобилизовали, поручили командовать флотом, отправили на фронт вместе с пароходом. Народ не совсем безмолвствует, народ ворчит и безвольствует.
Скажут воевать – будет воевать, посадят в тюрьму – будет сидеть, отправят на казнь – что ж, умрет. Воевать народ будет не хорошо и не плохо, а как умеет. Если получится проявить на этой войне героизм – проявит. Появится шанс быть благородным – будет. А если надо стать жестоким, то станет. А когда представится случай перерезать все начальство и дезертировать, то непременно так и сделает, но это если только совсем уж доведут до ручки и представится хорошая возможность. При этом война довольно быстро становится вполне естественной спутницей народа: поначалу каждая смерть пугает, но к ее постоянному присутствию все как-то быстро привыкают.
ГАЛИНА ЮЗЕФОВИЧ
Все авторы рецензий небезосновательно отмечают обилие в романе Иванова сюжетных линий и героев – при этом все, кого я прочла, находят бесконечное мельтешение людей и кораблей утомительным и избыточным. Первые двести страниц запомнить, чем Дмитрий Платонович отличается от Ивана Диодоровича, и правда несколько затруднительно. Однако чем дальше, тем яснее проступает сквозь весь этот мелкий дребезг некая глобальная, объединяющая идея, стройная, красивая, важная и, как мне кажется, заостренно актуальная.
Всю систему персонажей в «Бронепароходах» можно представить как одну огромную плоскость, на которой исторические фигуры (Троцкий, Лариса Рейснер, адмирал Старк, Всеволод Вишневский, великий князь Михаил Романов, внесценический, но от этого не менее важный инженер Владимир Шухов) выполняют функцию вешек – обозначают, так сказать, полюса этого многополярного мира.
А поверх этой сетки координат, раскиданные по разным квадратикам, живут персонажи неисторические: белые разных мастей и сортов, красные, судовладельцы, капитаны, речники, чекисты, крестьяне, нефтяники-инженеры и нефтяники-промышленники, горожане-обыватели – словом, большой, разномастный, взбаламученный русский народ.
Естественное желание, которое возникает у читателя – это желание понять, на чьей же стороне авторские симпатии. Кто из героев, грубо говоря, хороший, а кто нет… И для того, чтобы яснее понять этическую разметку романа, лучше отказаться от простых дихотомий и начать отмечать для себя героев, которым автор благоволит, а потом поискать, что у них общего.
И если подойти к «Бронепароходам» с подобной оптикой, становится понятно, что «хорошие» для Иванова – это не красные, не белые, не прогрессисты, не консерваторы. Хорошие – это люди, готовые служить другим, видящие ценность не в абстрактных идеалах, а в живых, конкретных людях, которых они готовы защищать и спасать даже ценой собственной жизни.
И именно этим людям принадлежит честь стать создателями будущего. И в тот момент, когда видишь эту конструкцию целиком, тот самый утомительный дребезг и суета героев, имен, буксиров и круизных пароходов становятся не отягощением, а, напротив, живым, продуктивным материалом, из которого собирается концепция – простая, но при этом реализованная с безукоризненной точностью и красотой. А еще, как мне кажется, очень важная для дня сегодняшнего, когда живые и теплые человеческие отношения, связи, дружбы так легко приносятся в жертву ледяным идеям.
Ну, в общем, вы уже, наверное, поняли, что мне «Бронепароходы» понравились. А финал там такой, что я почти заплакала – честно. Такое со мной нечасто бывает.