Текст: Юрий Куроптев
Фото: Максим Кимерлинг
Фото: Максим Кимерлинг
Уличное искусство появилось в Перми в 2009 году, когда на здании долгостроя появился «Есенин». И если этот мурал вызывал положительные эмоции, то впоследствии так было не всегда. У искусства в городской среде есть свои фанаты, но у многих оно вызывает непонимание. В этой статье мы расскажем об основных вехах истории уличного искусства в Перми и о том, почему сегодня стрит-арт переживает не самые лучшие времена.
По запросу «граффити» «2ГИС» выдает более 350 городских локаций: это и небольшие рисунки и надписи на гаражах и в неприметных дворах, и большие муралы со сложными композициями на центральных улицах. Много это или мало для миллионника? Не так уж и мало.
Правда, в социальных сетях вы не увидите бум фото с тэгом #граффити, #пермь. Уличное искусство родилось в молодежной среде, а молодежь чутко реагирует на модные тренды. А нынешние граффити, скорее, отталкивают. Выкладывать фото на их фоне в социальных сетях, как сказали бы в этой вреде, – «кринж». Но так было не всегда.
Правда, в социальных сетях вы не увидите бум фото с тэгом #граффити, #пермь. Уличное искусство родилось в молодежной среде, а молодежь чутко реагирует на модные тренды. А нынешние граффити, скорее, отталкивают. Выкладывать фото на их фоне в социальных сетях, как сказали бы в этой вреде, – «кринж». Но так было не всегда.
В канун дня рождения Сергея Есенина в сентябре 2009 года на одном из самых известных долгостроев Перми, на перекрестке Куйбышева и Луначарского, появился портрет русского поэта – «певца родной природы». Его автором стал Александр Жунёв.
Гигантский мурал Есенина в одночасье сделал Жунёва ведущим уличным художником Перми. На здании, примыкающем к первому, слева от портрета, художник поместил два первых четверостишия стихотворения «Не жалею, не зову, не плачу…», а на здании справа – берёзу, черные точки на которой напоминали силуэты птиц.
Иконическое изображение Есенина Александр Жунёв перенес с марки на здание. В советские годы портреты русского поэта украшали интерьеры советской интеллигенции. На долгострое мурал Есенина выглядел символом отжившей эпохи – и одновременно предвестником перемен.
В Перми начиналась «культурная революция». Пермская интеллигенция перемены принимала плохо. Не принял их и Жунёв. Другие главные работы художника на улицах Перми появились уже после завершения московского проекта.
Гигантский мурал Есенина в одночасье сделал Жунёва ведущим уличным художником Перми. На здании, примыкающем к первому, слева от портрета, художник поместил два первых четверостишия стихотворения «Не жалею, не зову, не плачу…», а на здании справа – берёзу, черные точки на которой напоминали силуэты птиц.
Иконическое изображение Есенина Александр Жунёв перенес с марки на здание. В советские годы портреты русского поэта украшали интерьеры советской интеллигенции. На долгострое мурал Есенина выглядел символом отжившей эпохи – и одновременно предвестником перемен.
В Перми начиналась «культурная революция». Пермская интеллигенция перемены принимала плохо. Не принял их и Жунёв. Другие главные работы художника на улицах Перми появились уже после завершения московского проекта.
Культурная революция в Перми продолжалась недолго – с 2009 по 2013 год. Но эти неполные четыре года прочно войдут в историю как период бури и натиска, достижений и скандалов. Одна из задач проекта заключалась в том, чтобы сделать культуру двигателем постиндустриальной экономики. Для этого нужно было предъявить культуру даже тем, кто нечасто посещает модные галереи современного искусства, сделать ее видимой в городском пространстве. Помог стрит-арт.
В 2010 году на улицах Перми появилось сразу несколько знаковых работ. Самая знаменитая – «Красные человечки» питерского художника Андрея Люблинского. Один деревянный красный человечек разместился на здании Органного зала, три другие фигурки – перед ним.
В 2010 году на улицах Перми появилось сразу несколько знаковых работ. Самая знаменитая – «Красные человечки» питерского художника Андрея Люблинского. Один деревянный красный человечек разместился на здании Органного зала, три другие фигурки – перед ним.
И тут началось! Пермские депутаты увидели в красных человечках, которые поднимают руку вверх, как при голосовании, сатиру на самих себя – мол, всегда голосуют «за». Интеллигенция писала гневные письма и возмущалась бездуховностью современного искусства. Председатель пермского Союза художников грозился их сжечь. Скандал стал топливом и движущей силой пермской культурной революции.
Перед Горьковской библиотекой установили «Зеленое яблоко» – скульптуру из ярко-зеленой плитки с «надкусом» из кирпичей разобранных исторических зданий Перми. В народе скульптуру мгновенно прозвали «Надкушенным яблоком».
Перед Горьковской библиотекой установили «Зеленое яблоко» – скульптуру из ярко-зеленой плитки с «надкусом» из кирпичей разобранных исторических зданий Перми. В народе скульптуру мгновенно прозвали «Надкушенным яблоком».
Перед законодательным собранием установили «Власть» – бетонные буквы-скамейки. Фокус был в том, что парламентарии, глядя из окон, читали эти слово как перевёртыш – «ьтсалв». А горожане могли на «власти» (вот это да!) посидеть и отдохнуть.
Около железнодорожного вокзала выросли исполинские «Пермские ворота» – циклопическая скульптура из хаотически сложенных бревен Николая Полисского. За свою форму народ прозвал ее «табуреткой» и «хаткой бобра». Бревна были обработаны противопожарным раствором, но это не останавливало вандалов, которые несколько раз поджигали скульптуру.
Около железнодорожного вокзала выросли исполинские «Пермские ворота» – циклопическая скульптура из хаотически сложенных бревен Николая Полисского. За свою форму народ прозвал ее «табуреткой» и «хаткой бобра». Бревна были обработаны противопожарным раствором, но это не останавливало вандалов, которые несколько раз поджигали скульптуру.
Стрит-арт «культурной революции» приживался со скрипом. За исключением разве что буквенной работы «Счастье не за горами» московского концептуалиста Бориса Матросова. «Счастье» на набережной Камы засветилось в сериале «Реальные пацаны», в фильме «Географ глобус пропил», а также в клипе американского рэпера Канье Уэста White Dress, – и стало неформальным брендом Перми. Сейчас маршрут любого туриста включает посещение этой достопримечательности.
Благодаря «культурной революции» Пермь превратилась в новую мекку для уличных художников. На Дягилевской гимназии появилось изображение Гомера, который смотрит в зеркало, но видит другого Гомера – Симпсона. Здание ВКИУ заполонили античные боги и современные менеджеры – работа «Богема» арт-группы ZUK Club. Бетонные заборы разрисовывали лучшие художники Перми и России.
Благодаря «культурной революции» Пермь превратилась в новую мекку для уличных художников. На Дягилевской гимназии появилось изображение Гомера, который смотрит в зеркало, но видит другого Гомера – Симпсона. Здание ВКИУ заполонили античные боги и современные менеджеры – работа «Богема» арт-группы ZUK Club. Бетонные заборы разрисовывали лучшие художники Перми и России.
Постмодернистский карнавал прервался осенью 2011 года, когда на городских улицах были замечены изображения грустных лиц. На стенах появлялись черно-белые лики с болью и вселенской грустью в глазах. Автор «грустных ликов» – пермский художник Алексей Илькаев, который позже спрятался за никнеймом Sad Face. Так хтоническая Пермь встретила «культурную революцию». Сам Илькаев на пять лет выпал из художественной жизни города.
Постиндустриальной креативной экономики в Перми не случилось. После смены региональных властей культурные проекты были свернуты. «Красных человечков» со здания Органного зала убрали. Вместо них восстановили монумент «Орден Ленина». Бетонные заборы приобретали потрепанный вид – фрески уличных художников закрашивали и покрывали объявлениями.
Свято место пусто не бывает. На сцену вновь вышел Александр Жунёв. Он организовал фестиваль «Экология пространства», в котором засветилась новая генерация уличных художников. Они расписывали таксофоны, превращая их в причудливые арт-объекты: рыбофоны, арбузофоны и клубникофоны. А электрошкафы трансформировались в гигантские марки с изображениями Пастернака и Татищева.
Постиндустриальной креативной экономики в Перми не случилось. После смены региональных властей культурные проекты были свернуты. «Красных человечков» со здания Органного зала убрали. Вместо них восстановили монумент «Орден Ленина». Бетонные заборы приобретали потрепанный вид – фрески уличных художников закрашивали и покрывали объявлениями.
Свято место пусто не бывает. На сцену вновь вышел Александр Жунёв. Он организовал фестиваль «Экология пространства», в котором засветилась новая генерация уличных художников. Они расписывали таксофоны, превращая их в причудливые арт-объекты: рыбофоны, арбузофоны и клубникофоны. А электрошкафы трансформировались в гигантские марки с изображениями Пастернака и Татищева.
Такой «милый» стрит-арт никого не оставил равнодушным – нравилось всем. Но Жунёв не был бы художником, если бы занимался только «милым» искусством. В 2015 году на Пасху на одном из неприметных зданий появился распятый на кресте космонавт Юрий Гагарин. Такое искусство понравилось не всем. На следующий день коммунальщики закрасили работу, а местный депутат написал на художника заявление в полицию.
Через три года в поезде из Москвы в Пермь автор всеми любимого «Есенина» и скандального «Гагарина» покинул этот мир. Уход 34-летнего Александра Жунёва воспринимался как метафора завершения большого проекта – лучших лет пермского стрит-арта. В одном из интервью он сказал, что Перми не хватает «любви и осознанности». Место, которое Жунёв занимал в уличном искусстве Перми, осталось зияющей пустотой.
После аварии, которая едва не унесла его жизнь, Алексей Илькаев возвращается в художественную жизнь Перми. В начале 2018 года художник протоптал на льду замерзшей Камы гигантский печальный лик. Через несколько месяцев Илькаев «испортил» работу Бориса Матросова «Счастье не за горами», заменив слово в ней слово «счастье» на «смерть». Дело едва не закончилось уголовной статьей, но в итоге художник отделался штрафом. Едва ли не все порицали этот поступок художника, но сейчас можно сказать, что своеобразное высказывание Илькаева стало пророческим.
После аварии, которая едва не унесла его жизнь, Алексей Илькаев возвращается в художественную жизнь Перми. В начале 2018 года художник протоптал на льду замерзшей Камы гигантский печальный лик. Через несколько месяцев Илькаев «испортил» работу Бориса Матросова «Счастье не за горами», заменив слово в ней слово «счастье» на «смерть». Дело едва не закончилось уголовной статьей, но в итоге художник отделался штрафом. Едва ли не все порицали этот поступок художника, но сейчас можно сказать, что своеобразное высказывание Илькаева стало пророческим.
Имя художника Ffchw было известно в пермском стрит-арте еще в 2015 году. Но отчетливо прозвучало через три года, когда художник в рамках фестиваля «Длинные истории» сделал работу «Больше нечего ловить», написав эту фразу на жестовом языке. Работа была посвящена рабочим завода Шпагина: власти решили перепрофилировать завод в креативный кластер. В дальнейшем Ffchw делал серии работ, посвященных темам экологии и защиты окружающей среды. Впоследствии художник чаще обращался к политическим высказываниям и в 2022 году был задержан полицией, после чего покинул Пермь.
В апреле 2021 года власти Перми решили криминализировать граффити и ввели штрафы за нанесение несанкционированных рисунков на стенах, заборах, гаражах – то есть буквально на всех поверхностях. Отныне стрит-арт стал делом опасным. Всё чаще можно было увидеть в сети извинения граффитчиков, которых правоохранители ловили и записывали на видео.
К 300-летнему юбилею Пермь была зачищена от «юных вандалов». Вместо высказываний о сегодняшнем времени и городе стали появляться санкционированные властями изображения в рамках фестиваля «Граффити – Пермь» – пермский звериный стиль, гжель, краски народов Прикамья, матрёшки, портреты великих врачей. Всё это – уже не фиксирование городских проблем, а своеобразные фотообои, которыми их прикрывают. Впрочем, какое время – такие и граффити.
В апреле 2021 года власти Перми решили криминализировать граффити и ввели штрафы за нанесение несанкционированных рисунков на стенах, заборах, гаражах – то есть буквально на всех поверхностях. Отныне стрит-арт стал делом опасным. Всё чаще можно было увидеть в сети извинения граффитчиков, которых правоохранители ловили и записывали на видео.
К 300-летнему юбилею Пермь была зачищена от «юных вандалов». Вместо высказываний о сегодняшнем времени и городе стали появляться санкционированные властями изображения в рамках фестиваля «Граффити – Пермь» – пермский звериный стиль, гжель, краски народов Прикамья, матрёшки, портреты великих врачей. Всё это – уже не фиксирование городских проблем, а своеобразные фотообои, которыми их прикрывают. Впрочем, какое время – такие и граффити.